Те, кто со мной близко общается, знают, что самое сложное для меня - это приготовить обед. И все потому, что я панически боюсь, когда на сковороде или в кастрюле что-то шкворчит, брызжет, угрожающе подпрыгивает, булькает. Как бы аккуратно я не готовила, но ни разу не обходилось без "травм".
Поэтому особой любви к приготовлению пищи я не испытываю, но и не делать не могу.. И вот занимаюсь я на днях своим не очень любимым делом - раздается телефонный звонок. Поднимаю трубку - звонит мой кавказский друг.
-Привет, что делаешь?
-Привет, - отвечаю. - готовлю обед и молюсь. Неистово молюсь!
-Вот это ты молодец! - отвечает друг. - Это ж надо, как ты все понимаешь!
Хвалил он меня хвалил, я выслушала, повесила трубку и продолжаю: "Господи, помилуй, господи, спаси! Господи, пощади меня грешную!" Короче, люди молятся, чтобы еда была вкусной, а я молюсь, чтобы не умереть в этом адском кухонном котле!
Поэтому особой любви к приготовлению пищи я не испытываю, но и не делать не могу.. И вот занимаюсь я на днях своим не очень любимым делом - раздается телефонный звонок. Поднимаю трубку - звонит мой кавказский друг.
-Привет, что делаешь?
-Привет, - отвечаю. - готовлю обед и молюсь. Неистово молюсь!
-Вот это ты молодец! - отвечает друг. - Это ж надо, как ты все понимаешь!
Хвалил он меня хвалил, я выслушала, повесила трубку и продолжаю: "Господи, помилуй, господи, спаси! Господи, пощади меня грешную!" Короче, люди молятся, чтобы еда была вкусной, а я молюсь, чтобы не умереть в этом адском кухонном котле!
